Алексей Новиков: «Мы оценили не состояние экономики США, а неспособность договариваться»

— Почему три года назад, после краха Lehman Brothers, ваше агентство не покушалось на суверенный рейтинг США, а сейчас на это пошло? Неужели ситуация в американской экономике стала настолько хуже?

— Три года назад финансовая ситуация в США была действительно достаточно тяжелой. Сейчас она, может быть, даже проще по многим параметрам: например, банковская система Америки явно сильнее, чем три года назад. Но смысл нашего понижения рейтинга не только и не столько в оценке экономической ситуации. Мы убеждены: главным фактором кредитного риска на протяжении ближайших 5—10 лет (а рейтинг оценивает именно эту перспективу) будет способность главных политических сил Соединенных Штатов как в обществе, так и в Конгрессе договориться в отношении политики снижения бюджетного дефицита и по поводу контроля уровня долговой нагрузки. Сейчас мы оцениваем эту договороспособность ниже, чем три года назад. Затянувшиеся летние дискуссии по поводу повышения потолка госдолга наглядно подтверждают нашу правоту.

Разменная монета

— От кого и от чего же, на ваш взгляд, зависит политика сокращения бюджетного дефицита в США?

— Как это ни странно звучит, политика сокращения бюджетного дефицита и тем самым кредитный рейтинг США находятся сейчас в руках тех, кто занимается реформой здравоохранения. Потому что примерно половина федерального бюджета США — это расходы на здравоохранение (больше $2 трлн). Для сравнения: это в два раза больше, чем весь годовой российский ВВП. Эта статья в американском бюджете перевешивает и оборонные расходы (около 18%), и выплату процентов по долгу (14%), и все остальное. То есть главный и, на наш взгляд, единственный реальный источник сокращения — это расходы на медицинское обслуживание и сопутствующие социальные пособия. Американское общество в принципе должно договориться, какую часть расходов на здравоохранение будет брать на себя частный сектор, какую — федеральный бюджет. Проблема заключается в том, что население страны стареет и поколение бэбибумеров выходит сейчас на пенсию. Федеральный бюджет находится под прессом этих обстоятельств и по логике должен наращивать расходы на здравоохранение. Но он не может этого сделать, потому что дефицит бюджета очень большой и госдолг постоянно растет. И хотя он составляет порядка 80% ВВП, что по нынешним временам не так много (у Греции, Италии и некоторых других европейских государств это соотношение — более 100%), рынки крайне негативно реагируют на рост американского госдолга. Наше агентство видит в этом основную проблему.

— Не преувеличиваете ли вы проблему? Ведь американская экономика остается сильнейшей в мире…

— Никто этого и не отрицает. И циклы падения деловой активности для нас — еще не причина понижения кредитного рейтинга. Когда мы видим, что падает фондовый рынок или промышленный рост буксует, мы понимаем, что это временное явление, и не считаем это аргументом для снижения рейтинга: наш рейтинг учитывает объективные экономические циклы подъемов и спадов на многие годы вперед. Но неспособность политических сил договориться по ключевым налогово-бюджетным параметрам — действительно серьезный аргумент. Мы полагаем, что до президентских выборов договоренности между крупнейшими политическими силами США по поводу расходов и доходов бюджета достичь будет очень тяжело. Вероятно, это станет возможным в 2013 году, после выборов, но пока что не только в политике, но и в самом обществе нет понимания того, как именно финансировать растущие социальные расходы.

— Но ведь разногласия, дискуссии и споры в Конгрессе между демократами и республиканцами случаются постоянно и по многим вопросам. Что тут удивительного?

— Несмотря на то, что способность платить по долгам у США, бесспорно, существует и вероятность дефолта в этом смысле минимальная, пожалуй, впервые в американской истории госдолг вошел в политический процесс как разменная монета. Для нас это принципиальный момент. Ведь сам по себе вопрос о повышении потолка заимствований был абсолютно техническим, и его не имело смысла обсуждать так публично: здесь не содержится никакой угрозы ни стратегической, ни бюджетной политики США. За всю историю Америки таких драматических обсуждений этого вопроса просто не было — и это тоже очень важный показатель остроты противоречий. Ведь обычно все ветви власти США, в том что касалось финансовых интересов страны на международной арене, всегда выступали единым фронтом. А тут важнейший аспект — федеральный долг — вдруг стал элементом политической дискуссии, что, конечно же, нервирует инвесторов. Наш рейтинг отразил и этот фактор.

К критике привыкли

— Просчитывали ли вы последствия понижения рейтинга для американской и мировой экономики?

— Да, конечно. Понижение рейтинга на одну ступень для самих Соединенных Штатов означает некоторое повышение стоимости заимствований. На сколько именно — сейчас сказать трудно. Ведь АА+ — все равно очень высокий рейтинг, так что, возможно, подорожание заимствований окажется не столь уж и заметным. В конечном итоге рынок может проголосовать за инвестиции в безрисковые активы, которыми по-прежнему будут считаться американские казначейские обязательства.

Вероятно, стоимость заимствований будет выше для тех институтов, которые прогарантированы американским правительством, таких, как ипотечные агентства «Fannie Mae» и «Freddie Mac» (их рейтинги тоже были понижены нами до уровня АА+ с негативным прогнозом). Но не факт, что будут понижены рейтинги штатов, потому что у них все-таки разная финансовая ситуация и разные налоговые системы — возможно, многие штаты сохранят рейтинги ААА. Америка — это федерация, у штатов собственные налоги и бюджеты, так что рейтинг страны может и не распространиться автоматически на всю ее территорию.

— Ожидали ли вы столь бурной реакции политиков и общественности на ваше решение вплоть до призывов арестовать руководителей вашего агентства?

— Наше агентство работает на рынке уже многие десятилетия, и мы привыкли, что рынок реагирует на наши решения по-разному. Зачастую бывает так, что те, кого мы рейтингуем, не согласны с нашим решением, но в этом и состоит смысл деятельности независимого оценщика: мы выставляем некие ориентиры, с которыми в принципе можно и не соглашаться. Но авторитет Standard & Poor’s заставляет рынки прислушиваться к нашим оценкам. Мы настолько привыкли работать в условиях критики, что для нас эта ситуация абсолютно нормальная. Конечно, США — лидер мировой экономики, поэтому сейчас реакция рынков была очень бурной. Но у нас нет мандата просчитывать последствия наших решений, иначе они были бы политически мотивированными. Мы обязаны регистрировать фундаментальные факторы кредитоспособности и фиксировать происходящие изменения, и делаем это тогда, когда нам кажется, что мы должны сообщить об этом инвесторам. Мы считаем, что правы, и готовы отстаивать нашу позицию.

Алексей Новиков

Родился 14 июля 1961 года. Выпускник МГУ, кандидат экономических наук. В 1980-90-х гг. занимался научной и консультационной деятельностью. В 1998 году назначен гендиректором первого российского независимого рейтингового агентства EA Ratings при Институте экономики города. С 2002 года работает в московском представительстве Standard & Poor’s сначала аналитическим, затем управляющим директором. В московском представительстве S&P работают 20 человек.

Беседовала Наталья АЛЯКРИНСКАЯ

Источник: The New Times