Пьер Дарье: «Я бы не сказал, что сейчас сложные времена»
Впрочем, беседа с партнером Lombard Odier Darier Hentsch & Cie Пьером Дарье вышла за рамки анализа текущих дел.
Финансовая относительность
— Как вы оцениваете нынешнее время? Насколько сложный период переживает финансовый мир?
— Я бы не сказал, что сейчас сложные времена. Бывало и хуже. По крайней мере, сейчас вы можете переориентировать свои инвестиции на другой сектор. Гораздо хуже, когда весь мир становится неликвидным, как это было в 2008 году. Мало того что ситуация тогда сама по себе была крайне тяжелой, так еще и практически ничего невозможно было изменить. Самое ужасное, что рынок перестал быть ликвидным, инвесторы не могли поменять направление инвестирования.
Сегодня же одна из основных проблем, которые меня беспокоят, — возможное повторение этих страшных событий. Основные валюты (доллар и евро) теряют доверие. Иена держится лучше, хотя экономическая ситуация в Японии сильно подорвана. Это означает, что защитить капитал от валютных рисков очень трудно.
Официальная инфляция сейчас минимальна. Но если вы посмотрите на цену номера в хорошей гостинице или на стоимость вашего следующего отпуска, то поймете, что инфляция есть, и достаточно высокая. Сохранение капитала — реальная проблема. Ослабление основных валют — глобальный тренд, этого нельзя избежать. Если вы хотите держаться от рынка подальше и перевести свои активы в наличность, вы не защитите свое состояние, напротив, это станет рискованным шагом. Денежные средства в любой из основных валют тают как снег. Люди же не хотят этого признавать.
— Так куда сегодня лучше вкладывать деньги?
— Думаю, что сегодня сохранить капитал можно только частично. Перечисленные тренды настолько значительны, что совсем избежать потерь невозможно. В отличие от работающих в реальном секторе мы не ставим перед собой цели максимизировать прибыль, наша задача — сохранить капитал. Но сохранение капитала — это игра с относительным результатом. Сейчас практически невозможно остаться в абсолютном плюсе, но можно приложить все усилия и потерять меньше, чем другие.
Если в течение последних 12 месяцев вы вкладывали деньги в швейцарский франк, вы потеряли на 25 процентов меньше, чем если бы продолжали вкладывать в доллар США. По некоторым причинам многие люди держат деньги в долларах, и, когда они инвестируют 10 процентов в швейцарские франки, они считают, что инвестировали 10 процентов во
Цена на золото находится на подъеме. Общим заблуждением является мнение, что золото значительно поднялось. На самом деле золото за год не выросло, а вот доллар упал. Мы должны постоянно помнить об этом, хотя 99 процентов населения этого не понимает.
— За последний год ситуация на уровне корпораций заметно изменилась в лучшую сторону. Но на уровне государств она значительно ухудшилась. Что происходит с государствами?
— Прежде всего оговорюсь: я не аналитик, моя роль не в том, чтобы давать прогнозы, а в том, чтобы в любой ситуации защитить интересы моих клиентов.
Многие считают, что большой объем долгов в мировой экономике связан с кризисом, но это верно лишь отчасти. Настоящая проблема — резкий рост социальных трансфертов
Огромный внешний долг США связан с коллапсом доллара. Когда я только начинал карьеру, доллар стоил 4,32 швейцарских франка, сегодня он стоит 0,84 франка, или 84 сантима (цифры указаны на момент разговора, 29 июня 2011 года. — «Эксперт»). Правда, при этом нельзя сказать, что американцы такие уж бедные. США постоянно говорят о политике сильного доллара. В то же время доллар неуклонно слабеет. Это происходит потому, что приоритетом для США является не сильный обменный курс, а валюта, которая используется во всем мире в качестве торговой и резервной. Для США доллар не средство хранения, а инструмент для ведения бизнеса. Многие люди верят, что доллар придет в себя. Но правда в том, что доллар не имеет постоянной ценности.
Быть швейцарским банкиром
— Изменилась ли роль Швейцарии после создания Евросоюза?
— Одно из основных изменений: швейцарское правительство приняло ключевое решение больше не допускать прихода в страну незадекларированных европейских денег, теперь швейцарские банки должны быть уверены, что у их клиента нет проблем с налогами. Это главное изменение. У такого решения есть две причины. Во-первых, это давление на Швейцарию со стороны наших соседей, которые не хотят, чтобы в сложные времена капитал уходил в нашу страну. Во-вторых, Швейцария не столько банковская, сколько индустриальная страна. Наша промышленность обеспечивает рабочие места, благосостояние и рост. Банки важны, но это не единственное, что у нас есть. Швейцарское правительство готово поддерживать банки до тех пор, пока это не противоречит интересам швейцарских производителей. Немецкие чиновники пригрозили, что Германия, вероятно, не станет покупать швейцарскую продукцию в отместку за то, что швейцарские банки принимают незадекларированные немецкие капиталы.
В любом случае нужно понимать, что Швейцария не столько налоговая гавань, сколько место, где вы можете получить финансовые услуги высшего качества.
— Возможно ли появление в мире второй Швейцарии — например, в Азии?
— В некотором смысле это уже произошло: скажем, Швейцарию копирует Сингапур, и довольно успешно. Однако Швейцария по-прежнему намного больше Сингапура.
У меня есть одна личная история, которая связана с этой страной, где у Lombard Odier Darier Hentsch & Cie есть банк и где мы присутствуем уже давно. Сорок лет назад я поехал в Сингапур со своим отцом, и там на каждом здании висел плакат: «Догнать и перегнать Швейцарию до 2000 года». Они, возможно, и не перегнали Швейцарию, но достигли очень многого. Сингапур управляется отличным от Швейцарии образом, и, наверное, хорошо, что существуют различные возможности для процветания и развития общества.
— В России понятие «швейцарский банкир» сильно мифологизировано. Что такое, по-вашему, швейцарский банкир сегодня?
— Швейцарский банкир и швейцарский банкир, который занимается private banking, — это два разных человека. Швейцарский приват-банкир — это банкир, который ориентируется на долгосрочные отношения с клиентом. Он действует в соответствии с определенными принципами конфиденциальности и формирования финансовых продуктов, рассчитанных на решение долгосрочных стратегических вопросов, а не на извлечение сиюминутной прибыли. Швейцарский приват-банкир — это человек, который может работать с клиентом из любой части света. Наши услуги требуют умения работать в рамках законодательства разных стран, нам часто приходится иметь дело с представителями разных культур и менталитета, соответствовать разным требованиям. Швейцарский приват-банкир привык мыслить глобально. Мы учимся этому у своих клиентов. Мы маленькая страна, но мы работаем с глобальным рынком. Так что в работе швейцарского банкира одинаково большое значение имеют и аналитика, и обратная связь с клиентами.
Частный швейцарский банкир, который занимается private banking, отличается от своих коллег тем, что он является и владельцем, и управляющим. В Швейцарии 13 подобных учреждений, наш банк -старейший и один из самых крупных. Я не наемный работник. У меня семь партнеров, мы совладельцы бизнеса. Наш банк только в очень небольшой степени представляет собой институт приема депозитов и выдачи кредитов. Lombard Odier Darier Hentsch & Cie — это, в сущности, инвестиционный консультант, управляющий активами, брокер и депозитарий, мы не коммерческий банк и не инвестиционный банк.
Lombard Odier Darier Hentsch & Cie надежен по следующим причинам. Во-первых, большинство денег наших клиентов — внебалансовые, они инвестированы в ценные бумаги и потому неподвластны риску даже в случае худшего сценария неплатежеспособности банка. Во-вторых, баланс банка чист, так как мы предоставляем кредиты только под залог ценных бумаг и других ликвидных активов, находящихся у нас. В-третьих, мы не участвуем в финансировании ипотеки и не занимаемся иной коммерческой кредитной деятельностью. Наконец, в-четвертых, баланс банка подкреплен не только сильным собственным капиталом, но и тем, что в Lombard Odier Darier Hentsch & Cie владельцы несут неограниченную ответственность, которая означает, что все частные активы владельца являются частью гарантий, предлагаемых клиенту.
Наша долгая история налагает на нас дополнительную ответственность. Мы работаем с клиентом, понимая, что мир открывает для нас как большие возможности, так и существенные риски. Лично для меня ответственность перед моей семьей и перед моими клиентами абсолютно равнозначны. Мы не продаем финансовые продукты, мы продаем инвестиционные решения. Мы должны быть предельно честны с собой в отношении тех ловушек, которые существуют в мире финансов. Мы всегда думаем о защите капитала с двух точек зрения: творческой, так как вам нужны новые идеи, и осторожной, чтобы вы могли избежать больших потерь. Это непросто.
Быть консерватором
— У вас много самых разных клиентов со всего мира. Что превалирует среди них: самоидентификация со страной или ощущение принадлежности к мировой элите?
— Как правило, наши международные клиенты относительно состоятельные люди, которые достигли того уровня богатства и знания, когда хранение денег вне своего бизнеса и инвестирование в разные международные юрисдикции с различными институтами не только возможны, но и целесообразны.
Существует четкая, долгосрочная и глобальная тенденция к соблюдению налогового законодательства. Сегодня мы можем быть уверены, что по крайней мере две трети европейских денег в таких банках, как наш, полностью задекларированы.
Но надо понимать, что мир меняется, и все большее число людей адаптируются к новым условиям, в частности соблюдают налоговое законодательство. Я не говорю о том, что они платят все налоги, но они выстраивают свою жизнь так, чтобы не нарушать закон. Они могут, например, использовать трасты. Сегодня в мире достаточно сильна конкуренция между странами в сфере налоговых ставок. Я знаю, что многие люди хотят хранить деньги за пределами России, но при этом налоги хотят платить в России, потому что они низкие. Они должны соблюдать налоговое законодательство, но и иметь резервные активы.
— Насколько комфортно работать в мире, где финансовые операции становятся все более прозрачными, где деньги могут легко переводиться по всему свету, но столь же легко могут быть отслежены?
— Когда Эзопа спросили, что хуже всего в мире, он сказал: «Язык». Когда его спросили, что лучше всего в мире, он ответил: «Тоже язык». Потому что с помощью своего языка ты можешь сказать как хорошие вещи, так и плохие. То же самое электронные деньги. Ты можешь пересылать деньги из одного места в другое, это очень облегчает нашу жизнь, но создает и свои риски. Информация, которая передается через электронные средства связи, сегодня очень значительна, таким образом можно следить за людьми. Так что нам приходится жить с дилеммой информационных технологий: с одной стороны — удобство, с другой — мания преследования. Однако это глобальное явление, а не просто проблема для швейцарских банков. Это позволяет контролировать и отслеживать деятельность каждого человека, но объемы прозрачной информации настолько огромны, что, наверное, очень сложно контролировать всех одновременно
Иногда моя жена говорит: ты постоянно жалуешься на современную жизнь. На самом деле жизнь, может быть, труднее, чем раньше, но в то же время она стала веселее. Думаю, в нелегком деле private banking с неограниченной ответственностью мы выжили потому, что нам удалось собрать команду банкиров, которым близка концепция семьи внутри самого банка. В остальных банках служащие остаются наемными работниками. Мы же стараемся создать группу лояльных людей, которые зависимы друг от друга, и я, как самый старший партнер, иду вместе со своими подчиненными.
— Легко ли сохранять хорошие отношения с партнерами в банке, ведь вы фактически всю жизнь живете и работаете рука об руку?
— Конечно, бывают сложности. Конечно, бывает легче принять решение одному. Но в нашей системе есть и свои сильные стороны. Например, если у тебя появилась гениальная идея, ты должен не навязывать ее партнерам, а «продавать» ее. Но главное — результат и то, что мы к нему приходим все вместе. Если мы в
Думаю, что самый трудный момент в надежном партнерстве — требования регулирования. Ведь нас отличает то, что я не директор банка, я не нахожусь в подчинении, я являюсь бизнес-лидером, и я принимаю решения исходя из своих моральных принципов. Современный мир, в свою очередь, пытается регулировать банки, как мне кажется, не очень эффективно.
— Останется ли в будущем место для таких швейцарских банков, как ваш?
— Мы консервативные банкиры, а быть консерватором означает приспосабливаться к изменениям в мире. К счастью, в мире много умных людей, у которых есть деньги и которые обеспокоены вопросами сохранения своего капитала. Я думаю, что мы должны выжить, потому что знаем, как выстраивать отношения, как говорить с другими людьми о том, что их волнует в данный момент. Мы можем стать для них хорошим банком, где у них будет возможность доступа к топ-менеджменту, с которым можно поделиться идеями сохранения капитала и обсудить сопутствующие угрозы. Я уверен, что у нас есть будущее.
О банке Lombard Odier
Банк Lombard Odier Darier Hentsch & Cie является старейшим частным банком Женевы и одним из крупнейших финансовых институтов на территории Швейцарии и Европы. Под управлением Lombard Odier находятся 145 миллиардов швейцарских франков, банк насчитывает около 1900 сотрудников. В настоящее время банк располагает 24 офисами в 17 странах, присутствует во всех основных финансовых центрах мира. Специализация Lombard Odier — управление активами и имуществом корпоративных и частных клиентов.
Lombard Odier Darier Hentsch & Cie — семейный бизнес. Во главе банка стоят семь партнеров, представители уже седьмого поколения управляющих, активно вовлеченных как в стратегическое управление компанией, так и в ее оперативную деятельность по обслуживанию клиентов. Управляющие партнеры несут неограниченную ответственность всем своим личным имуществом по обязательствам банка. Кроме того, Lombard Odier является членом объединения Family Business Network, включающим в себя ведущие семейные предприятия со всего мира.
Интервью взял Павел БЫКОВ
Источник: Эксперт
Материал просмотрен: 2519 раз