Иностранные кредиты позволяют компаниям экономить на налогах

В кризис правительству пришлось спасать активы российских компаний, заложенные под иностранные кредиты, Минфин опасается повторения этой истории. С макроэкономической точки зрения размер внешнего долга компаний уже начинает беспокоить, признается замминистра финансов Сергей Сторчак.

Компании наращивают долг перед иностранцами, несмотря на торможение экономики: к 1 июля он достиг $628,4 млрд, это чуть более 30% ВВП; на пике, в 2009 г., было 35,4% ВВП. За первое полугодие 2013 г. долг вырос на $60,5 млрд (половину привлекла «Роснефть»), посчитал гендиректор «Интерфакс-ЦЭА» Михаил Матовников.

Аномален размер долга частного небанковского сектора — $252,6 млрд на конец 2012 г.: это больше, чем внешний долг крупнейших госкомпаний ($113,5 млрд без госбанков), считает Матовников, аномальна и валютная структура — $100 млрд нефинансовый сектор занял в рублях в отсутствие объемного внешнего долгового рублевого рынка. Но поводов для серьезного беспокойства нет, пришли к выводу в «Интерфакс-ЦЭА», эксперты которого отслеживают для Минфина состояние долга: значительная часть займов, по сути, фиктивные кредиты от акционеров, краткосрочные и дорогие, говорится в исследовании «Российский внешний долг: не так просто, как кажется».

По данным МСФО и US GAAP за 2012 г., внешний банковский долг 30 крупнейших частных компаний — около $40 млрд, остальных частных компаний — около $20 млрд, $35 млрд приходится на еврооблигации, подсчитали в «Интерфакс-ЦЭА». Эти $95 млрд — 40%; остальное — около $50 млрд в иностранной валюте и $100 млрд в рублях — темная материя, состав которой неизвестен, иронизирует Матовников.

По данным ЦБ за 2012 г., госкомпании привлекли из-за рубежа рублевых займов на $10,2 млрд (9% их долговой нагрузки). Рублевых кредитов от иностранных банков российским частным компаниям ничтожно мало — не более $1 млрд, знает Матовников.

Привлекать рубли у иностранцев могут только крупнейшие компании с инвестиционным рейтингом, в основном государственные, объясняет соруководитель инвестиционно-банковского подразделения UBS Софья Сооль.

Частный бизнес может занимать в рублях у карманных банков из низ­ко­налоговых юрисдикций, полагает Матовников. По данным ЦБ, из $32,9 млрд нетто-кредитов (за вычетом погашенных) в Россию в 2012 г. на Ирландию, Кипр и Люксембург пришлось $21,8 млрд. Проценты через такие юрисдикции идут транзитом в офшоры, где находятся трасты российских акционеров, объясняет партнер Paragon Adviсe Group Александр Захаров.

Матовников считает, что большая часть долга нефинансового сектора фиктивна. Деньги фактически привлекаются у акционеров компаний не для инвестиций, а для налоговой оптимизации, рассуждает он: дивидендные выплаты маскируются под проценты по кредитам, чтобы уменьшить налогооблагаемую прибыль в России. А в рублях компании занимают, чтобы еще больше сэкономить на налогах, продолжает он: по таким займам гораздо более высокая ставка. К тому же Налоговый кодекс позволяет по рублевым кредитам отнести на расходы в 2,25 раза большую сумму процентных выплат, чем по валютным: лимит — ставка рефинансирования ЦБ (сейчас — 8,25%), умноженная на 1,8, против 0,8.

Это типичный способ ухода от налогов в России, согласен партнер юрфирмы «Щекин и партнеры» Денис Щекин: величина рублевого внешнего долга показывает, насколько громаден масштаб схем. Есть и другие причины для подобных схем, замечает управляющий директор глобального инвестбанка: это способ скрыть происхождение денег за маской анонимного иностранца из офшора.

Утверждать, что весь долг фиктивный, нельзя, осторожен Сторчак, значительная его доля может приходиться на сложные облигационные инструменты. Для публичных компаний кредиты от связанных структур — редкое явление из-за пристального мониторинга инвесторов, согласен Матовников, в основном схемы применяет средний непубличный бизнес.

Подобные кредиты привлекают и олигархические структуры, возражает вице-президент крупнейшей российской IT-компании.

Публичные компании тоже могут применять такие схемы, считает зампред правления Райффайзенбанка Никита Патрахин, в международной отчетности может быть не виден кредит, полученный российской компанией от сестринской иностранной. Это форма репатриации капитала, замечает главный экономист BNP Paribas Юлия Цепляева.

Займы от аффилированных лиц могут привлекаться и через частное размещение бумаг, у российских компаний много таких сделок, после кризиса их стало больше, рассказывает управляющий директор другого глобального инвестбанка.

Не надо считать, что аффилированных кредиторов нет, предупреждает Матовников, наравне с банками и инвесторами они в случае дефолта будут участвовать в общем собрании кредиторов. В деле ЮКОСа на связанных с компанией кредиторов пришлось $14 млрд долга, они долго были крупными кредиторами «Роснефти», приводит он пример.