Марк Темкин: «Мы умеем не падать, а надо научиться расти»

Инвестбанк «Уралсиб Кэпитал» отказывается от борьбы за мандаты крупнейших российских компаний в пользу компаний второго и третьего эшелона. При этом компания решила сделать ставку на привлечение иностранных инвесторов в акции таких эмитентов. О новой стратегии инвестбанка в интервью специальному корреспонденту РБК daily рассказал генеральный директор компании «Уралсиб Кэпитал» МАРК ТЕМКИН.

реклама России

— Чем новая стратегия инвестбанка «Уралсиб Кэпитал» отличается от докризисной?

— Очевидно, что для привлечения внешних инвесторов необходимо предложить новое видение России, поэтому мы постепенно перефокусируем их внимание на то, что наша страна — это не только натуральные ресурсы, что еще есть другие привлекательные сектора — потребительский, банковский, девелопмент, связь, энергетика. До сих пор иностранные инвесторы ассоциируют российский фондовый рынок как рынок исключительно с нефтегазовыми компаниями. Поэтому мы решили в большей мере сфокусировать нашу работу на российских публичных компаниях второго и третьего эшелонов, причем тех, которые представлены не только на РТС и ММВБ, но и LSE, и других иностранных биржах. Если до кризиса мы проявляли интерес к «голубым фишкам», например участвовали в IPO «Роснефти», то сейчас не отвлекаем силы на борьбу за такие мандаты.

— Почему вы решили сделать ставку на компании второго и третьего эшелонов?

— Эти компании в последнее время показывают отличную динамику роста. Но проблема в том, что этот рост не полностью отражается в биржевых индексах, поскольку существенную долю капитализации российского фондового рынка составляет нефтегазовый сектор. А капитализация небольших компаний не позволяет отразить эту динамику в индексе, и эти компании по-прежнему обладают сильным потенциалом для роста, но находятся как бы в тени.

— По каким еще принципам, помимо отраслевого, вы будете отбирать компании?

— Мы оцениваем не только и не столько формальные признаки той или иной компании — ее долю на рынке, капитализацию и т.п. В первую очередь нам интересны компании, которые уже являются клиентами нашей финансовой корпорации или могут стать таковыми. Нам важен синергетический эффект, который возникает, когда компания является клиентом и банка «Уралсиб», и других структур корпорации: если она какие-то услуги компании уже оказывает, то наша задача — расширить для нее этот перечень услуг, предоставить ей приоритетное обслуживание, в то время как в глобальном банке такая компания попадет в лист С просто из-за ее размера. Мы же локальный инвестбанк, у нас есть время и желание найти буквально индивидуальный подход.

— Не планируете ли вы по примеру западных и некоторых российских компаний разделить клиентский бизнес и продуктовый бизнес?

— Разделение на продуктовый и клиентский менеджмент у нас существует, хотя, может быть, об этом не так широко известно, как о некоторых коллегах по цеху. «Продуктовая фабрика» запущена в 2001 году, и мы регулярно создаем новые продукты.

курс на Азию и Америку

— Вы сказали, что намерены переориентировать иностранных инвесторов на российские компании второго и третьего эшелонов. Значит ли это, что вы планируете расширять свое присутствие на иностранных рынках? Или с российских инвесторов переключаться на западных?

— Мы отталкиваемся от рынка и поэтому будем искать инвесторов для российских компаний там, где будет капитал, готовый работать на Россию. Например, летом 2009 года рынок российских облигационных рублевых займов ожил и даже по ряду показателей (по объемам, активности, количеству выпусков, доходности) превзошел докризисный уровень. Почему? Потому, что в России была ликвидность, и инвестиционные и коммерческие банки, российские пенсионные и другие фонды обеспечивали компании этой ликвидностью. Если ситуация сложится так, что западные инвесторы снова будут готовы инвестировать в российские компании, мы, естественно, будем работать с западными инвесторами. Тем более что у нас есть для этого инфраструктура в Лондоне, США, на Кипре.

— А Гонконг, Сингапур, Дубай, Африка, Монголия, Бразилия? Судя по всему, именно эти направления инвестбанкиры выделяют в качестве перспективных…

— Как мне кажется, банки, которые открыли офисы в Монголии и в Африке, не ориентированы на привлечение денег из Монголии или Африки в Россию. Наоборот, они пытаются привлечь российский и западный капитал в эти страны. Мы же фокусируемся на российских компаниях. Вот почему у нас нет там офисов. Однако инвестиции можно привлечь и не открывая офис: мы уже плотно общаемся с пулом азиатских инвесторов. Россия им, в общем, интересна, хотя для них многое здесь остается непонятным. Поэтому не думаю, что в ближайшие три года мы будем открывать офис в Гонконге или Сингапуре.

— А Ближний Восток?

— Ближний Восток, вне всякого сомнения, интересный регион. Но пока на этом направлении нет примеров значимых инвестиций в сторону России. Мы будем искать партнеров на этих рынках и уже совместно с ними привлекать средства в российские проекты. Мы готовы и будем общаться с такими фондами. Но в нашу стратегию пока не входит открытие офисов в этих странах.

— Насколько интересны для «Уралсиб Кэпитал» рынки Южной Америки?

— Не менее чем ближневосточные рынки. Латиноамериканские инвесторы в определенной мере схожи с российскими. Есть между нами некая общность, в том числе ментальная. Из Латинской Америки и до кризиса, и после были и есть клиенты, которые очень активно инвестируют в Россию, — чилийские, аргентинские, бразильские.

— Какой объем средств из Латинской Америки можно привлечь в акции российских компаний?

— С точки зрения фондов, инвестирующих в Россию, я думаю, речь идет о сотнях миллионах долларов. О миллиардах сейчас вряд ли уместно говорить, поскольку их собственные рынки растут зачастую агрессивнее российского.

— А что их интересует, корпоративные облигации, ОФЗ или акции?

— Прежде всего акции.

— В том числе компаний второго, третьего эшелонов?

— Да, они им понятны, поскольку во многом схожи с местными аналогичными компаниями в этих странах.

Игра в рубль

— Из стран БРИК мы не коснулись Индии. Есть ли интерес к привлечению инвесторов оттуда?

— Эта страна развивается невероятными темпами. Свободных финансовых ресурсов становится все больше, будут формироваться суверенные фонды, проводиться пенсионная реформа. Соответственно, будет подниматься вопрос о диверсификации вложений индийских инвесторов. Поскольку индийский рынок сам по себе весьма агрессивен с точки зрения рисков, то деньги пойдут в развитые экономики как наименее волатильные.

Но здесь возникает интересная тема: Россия и рубль. Сейчас рубль по объему оборотов не очень заметная валюта. Но в целом с точки зрения долговой нагрузки и текущей экономической ситуации в мире финансовая стабильность России может явиться серьезным положительным фактором для привлечения инвестиций.

— То есть наша национальная валюта — это тоже актив?

— Именно. И ее надо грамотно предлагать через расширение количества рублевых инструментов и круга маркет-мейкеров на них. Если бы правительство ориентировало госбанки на то, чтобы делать больше рублевых инструментов, хеджирующих валютные риски, то это принесло бы Москве и России как международному финансовому центру больше позитива, чем те меры, которые обсуждаются сейчас в рамках построения МФЦ.

— О каких инструментах идет речь?

— Интересны ли рублевые облигации для международного инвестора? Интересны. Инвестирует ли международный инвестор в рублевые облигации? Нет. Или очень мало. Почему? Потому, что существует рублевый риск. Казалось бы, хеджируй этот валютный риск, но не хватает ликвидности. Кто может обеспечить эту ликвидность? Только крупнейшие игроки и госбанки. В этом, я уверен, есть весьма большой потенциал.

деривативы и IPO

— Расскажите о новых инструментах на рынке деривативов, которые планирует внедрять инвестбанк? Чем интересен этот сегмент рынка?

— Самое интересное заключается в новых направлениях развития этого рынка. Например, мы возлагаем большие надежды на новые регуляции и законы на этом рынке, особенно на новый приказ ФСФР, позволяющий ПИФам и НПФам использовать деривативы. Появится огромный сегмент рынка, в развитии которого мы намерены принять очень активное участие. Во всем мире именно этот сегмент спроса на деривативные продукты является наиболее крупным и постоянным.

Другое интересное направление — структурированные продукты. В определенном смысле они конкурируют с ПИФами. Этот рынок тоже начинает набирать обороты. Правда, пока большая часть активности все еще сосредоточена в офшорном пространстве — у нас пока не проработано законодательство в этой области. Например, даже упомянутый приказ ФСФР позволяет использовать только биржевые опционы, что ограничивает гибкость этого инструмента. Но мы надеемся на то, что и в этой области законодательство будет постепенно меняться и в России постепенно сложится такой же развитый рынок деривативов, как и во многих странах мира.

— С точки зрения фондов на какие активы в среднесрочной перспективе вы намерены делать ставку? На акции или облигации?

— В среднесрочной перспективе это рынок акционерного капитала. Он должен догнать вырвавшийся вперед рынок долга. Российские компании традиционно имеют больший объем долга на своих балансах в сравнении с их аналогами на других рынках. Как результат, наши компании имеют большую зависимость от долгового рынка, что особенно остро проявилось во время кризиса. Долги реструктурированы, но они по-прежнему значительны, и говорить о том, что российским компаниям удастся быстро погасить эти долги, вряд ли стоит. Хотя острота темы уменьшения долговой нагрузки спала, уровень корпоративного долга все еще высок. Вообще высокая долговая нагрузка — особенность российского рынка, связанная со структурой собственности и отношением российских компаний к привлечению акционерного капитала. В 2009 году было ощущение, что 2010-й будет годом IPO. Но не случилось.

— И вряд ли 2011 год станет годом IPO...

— Согласен, пока все выглядит не очень оптимистично, однако в среднесрочной перспективе рынок акционерного капитала свое отыграет. Пока же год для нас проходит в работе в основном с долговыми инструментами — мы уже разместили бондов почти на 20 млрд руб. У нас всегда была одна из лучших команд на долговом рынке, и мы продолжаем ее укреплять. Отдача очевидна — последние несколько лет, включая и текущий год, мы видим очень сильные результаты от нашего долгового бизнеса.

Могу сказать, чем я очень недоволен. Мы стабильны, но не растем. Мы умеем не падать, а надо научиться расти. В 2007 году наша выручка составила 200 млн долл., в кризисный 2008 год — 181 млн долл. Мы выросли благодаря нашему аналитическому департаменту, который давал очень пессимистичные прогнозы, и хотя в начале 2008 года нам такие прогнозы казались не совсем приемлемыми, трейдинг прислушался к пессимистам, и в итоге мы закончили год с заметной прибылью. То же самое было и в 2009 году — мы снова вышли на 200 млн, и с учетом нашей численности показатель выручки составил около 1 млн долл. на сотрудника! Мы знали, что этот будет хуже 2009-го, но мы не предполагали, насколько тяжело будет получить этот результат. Если говорить о рынке долгового капитала, то, несмотря на выросшую конкуренцию, мы вернули себе нашу долю рынка, но комиссии очень низкие, и доходности очень низкие.

— Ожидается ли прибыль по итогам 2010 года?

— Да, прибыль будет. Чтобы повторить результат 2009 года, время еще есть. Есть еще сделки, которые могут быть закрыты до конца года. И на облигационном рынке, и на рынке капитала, и в сегменте слияний и поглощений. Мы рассчитываем на приток денег инвесторов в фонды, которые инвестировали в акции стран БРИК. Что касается будущих результатов, то на рынке инвестбанковских услуг возможно лишь планировать изменение своей бизнес-модели, ее настройку под интересы клиентов. Планирование прибыли на рынке — занятие довольно творческое. Если мы угадаем с продуктами и услугами, предоставляемыми рынку, с их качеством и ценой, то будет и прибыль. Пока нам это удается.Летом 2009 года рынок российских облигационных рублевых займов ожил Латиноамериканские инвесторы в определенной мере схожи с российскими. Есть между нами некая общность, в том числе ментальнаяМарк Темкин родился в 1974 году в Москве, в 1995 году окончил экономический факультет МГУ. Карьеру инвестбанкира начал в 1995 году в банке «Азия-Траст». Затем отвечал за операции на Межбанке и валютном рынке в Экспобанке. В 1996 году перешел на работу в инвесткомпанию «Ринако Плюс». После вхождения «Ринако Плюс» в состав «Никойла» продолжил работу в 1998 году в брокерской компании «НИКойл» (ныне «Уралсиб Кэпитал»). С 2008 года — глава инвестиционно-банковского бизнеса ФК «Уралсиб» и гендиректор «Уралсиб Кэпитал». Член совета директоров РТС и группы ЛСР.