«Убить пересмешника» – один из самых проникновенных романов, наверное, не только XX века, но и вообще.
Если бы не этот роман, кто бы испытывал хоть какие-либо эмоции, услышав название маленькой птички – «пересмешник»? Скорее уж соловей, пташечка, канареечка, зяблик, но точно не этот, как его там, пересмешник. Да кто его вообще видел, и, кстати, по-моему, в наших широтах он не водится. Или водится? Понятия не имею. Но вот убить Пересмешника, это вот действительно жестоко. Потому что Пересмешник – он ведь хороший, он пересмеивается, он добрый, он никому ничего плохого не делает, он просто пересмеивается, иначе говоря, он радуется жизни, он, если можно так сказать, веселый и креативный и, может быть, немножко печальный, вот он какой, наш Пересмешник.
И кто-то, наверняка большой и ожесточенный, вдруг решится взять и убить беззащитное создание. И кто-то маленький и еще совсем чистый посмотрит на все это большими невинными глазами и вдруг возьмет и поймет, что этого допустить нельзя. И где-то вдали взревет оскаруайлдовский великан, увидевший проткнутые гвоздями запястья маленького мальчика, и жалко и безнадежно заплачут сеньоры, их жены и служанки, собаки на лежанках и дети на руках. И Эминем напишет одну из самых проникновенных своих песен и назовет ее «Пересмешник» и в качестве акта беззаветной отцовской любви, как бы отказываясь от всего человеческого и срывая с себя оберег, пообещает убить маленькую птичку, если вдруг она откажется петь для его лишенного детства ребенка. И станет нам так ясно, что на дворе ненастно, и все мы будем счастливы когда-нибудь, Бог даст…
«Убить пересмешника» – это роман от начала или, если быть точным, от заглавия до последней строчки – пример того, как с помощью истории о простых и незамудренных, но честных и прямых людях, а также с помощью легких полутонов можно создать бессмертный образ, способный оказать влияние на десятилетия вперед и осветить новыми красками десятилетия назад. Так или примерно так рождаются императивы, так или практически так создаются великие бренды.
И именно это или почти это мы имели в виду, давая название нашей очередной конференции по маркетингу в розничном банке. И как бы пересмеиваясь с автором, мы слегка его изменили: «Killing a Mockingbird» – «Убивая пересмешника».

В скандинавской мифологии Валгалла – это загробный зал с высоким сводом, куда попадают воины, своей доблестью заслужившие честь вечно пировать с другими такими же бесстрашными воинами и вечно биться в кровавом сражении, каждый день погибая в бою и воскресая вновь, чтобы насладиться братским застольем в доме Одина в компании таких же героев, а также юных, но все понимающих дев.
Не берусь проводить прямые параллели, просто совсем недавно на рынке начала активно циркулировать информация о том, что Сберегательный банк выплачивает своим менеджерам ежемесячную и прочую компенсации, в разы большие, чем в среднем по рынку. При этом подтекстом звучит укор в том, что Сбербанк скупает практически любую мало-мальски заметную управленческую
команду и практически всех достойных розничных менеджеров – говоря другими словами, Сбер в некотором смысле демпингует в сфере персонала. В связи с этим кадровой службе банка даже пришлось выступить с разъяснением, краткая суть которого сводится к тому, что достойная мотивация персонала – это один из залогов успешного, стабильного и предсказуемого развития банка.
С этим замечанием сложно не согласиться. Да и в принципе все разговоры о том, что где-то неплохо платят, отдают дурным тоном. Сбербанк поступает так, как на его месте поступал бы любой другой банк, если бы ему повезло быть Сбербанком.
В наше время информационные технологии в силу своей доступности перестают быть конкурентным преимуществом. Прорыв на любом рынке снова обеспечивается человеческим фактором, и, следовательно, любой стремящийся к лидерству субъект обязан позаботиться о развитии, не побоюсь этого слова, человеческого фундамента.
Кроме того, продолжая тему сражений, необходимо заметить, что один из способов обеспечить себе тактическое или стратегическое преимущество заключается в ослаблении противника изнутри. Что также с успехом, возможно даже и не желая этого, демонстрирует Сбербанк, перекупая менеджеров
у конкурентов.
Но, действуя в собственных интересах, Сбербанк оказывает услугу и рынку в целом. В банках, из которых уходят ключевые, а иногда и переплаченные, менеджеры, открываются новые вакансии и создаются условия для продвижения оставшегося персонала. Да и сами банки подталкиваются к тому, чтобы быть более активными и искать новые точки конкурентных прорывов, что приводит к дальнейшему развитию всей банковской отрасли и улучшению качества обслуживания клиентов.
Я вижу и еще один положительный момент в создании хорошей системы мотивации в ведущем банке страны. Любое сообщество, в том числе и банковское, нуждается в собственных мифах, легендах, героях и прочих мотиваторах. И в этом случае Сбер совершенно очевидно становится определенной Валгаллой, куда на пир к Одину обязательно попадут самые усердные банковские менеджеры. Звучит как название фильма: «Все банкиры попадают в Сбербанк». Надо кому-нибудь предложить.
Другое дело, что сама существующая тенденция продолжающегося роста Сбербанка вызывает некоторые опасения за судьбу банковской отрасли как таковой. И дело не в том, что Сбер скупает или продает всех на корню. И даже не в том, что, на мой взгляд, самый крупный коммерческий банк страны начинает все больше походить на государство в государстве, с огромным аппаратом управления и разнообразным списком видов деятельности. В конце концов вопросы эффективности работы – это забота руководства и акционеров банка, а организация с такой прибылью и таким масштабом может позволить себе некоторые тактические и стратегические эксперименты. Мои опасения связаны с тенденцией общего снижения конкурентности банковского рынка в связи, как ни парадоксально это звучит, с успешной деятельностью одного из субъектов и как результат – нарождающаяся угроза падения общего качества банковского продукта как такового. Сегодня из-за Сбербанка или благодаря Сбербанку, кому как больше нравится – сути это не меняет, мы подошли к классической экономической дилемме, а именно: должны ли применяться ограничения, будь то законодательные или самоограничения, к одному из участников рынка с целью поощрения конкуренции или должен действовать принцип Laissez-faire, невмешательства в экономический процесс, который сам себя отрегулирует. На мой взгляд, сегодня это основной вопрос, успешный ответ на который будет определять банковский ландшафт в ближайшие 5–7 лет.
Итак, подводя итог, необходимо отметить следующее: цель сильного – навязывать свою волю, задача слабого – выживать в предлагаемых условиях. Это закон природы, на котором держится мироустройство. Держится и будет держаться до тех пор, пока равновесие не будет нарушено и не образуется перекос в одну из сторон, понятно какую. И как раз на этот случай должны быть отлажены механизмы цивилизованного рынка, удерживающие всю конструкцию от падения, сдерживающие аппетиты сильного и поощряющие малого.
Кстати, некоторые теологи утверждают, что Валгалла – это метафорическое изображение ада для особо жестоких грешников, где они обречены на вечные муки, ежедневно погибая от рук врагов – собратьев по несчастью – и воскресая для того, чтобы снова пасть в жестокой битве, раз за разом увеличивая скорбь и тяжесть лежащих на них грехов.

Но это уже совсем другая история…

Правда в том, что, как правило, тот, кто первым кинул камень, скорее всего без греха.
Также как и правда в том, что один из способов решить свои задачи заключается в предъявлении претензий к третьей стороне, и в том, что частный интерес легче всего скрыть за интересом общим.
Не так давно один мой давний друг и оппонент пожаловался на то, что на Тверской запретили парковаться, всех гонят на платную стоянку в отеле Ritz. И это при том, что на Тверской помимо учреждений находится много жилых зданий. И в этих зданиях живут люди, у которых есть машины. И это также при том, что большое количество людей живет на пенсию в 4-5 тысяч рублей. Трудно не согласиться. Все, что касается вопросов справедливости не может не вызывать отклика у порядочного человека. Но, если подумать и разобраться, то в этом вопросе можно увидеть и другую правду. Например, такую: человек, который живет на пенсию в 5 тысяч рублей врядли ездит на машине на Тверскую, и уж тем более врядли паркуется там в районе одного из самых дорогих отелей и самых дорогих магазинов. Да и машины у него скорее всего и нет вовсе. А тех, кто живет на Тверской врядли можно отнести к малоимущим, и во дворах в центре всегда можно найти свободное место, особенно вечером, когда сотрудники офисов и учреждений разъезжаются по домам. На крайний случай, опять же есть парковка в Ritz. Дороговато, но что делать, качественные локации стоят дороже. Да и сама улица без нагромождения машин у обочин стала выглядеть как-то интереснее.
Вот также и банки, страховые и другие финансовые компании, которые в последние годы активно включились в решение вопросов, связанных с преодолением финансовой неграмотности. Совершенно понятная история. От уровня финансового образования, прежде всего, зависит судьба именно финансовых институтов. Ведь если бы не банальное невежество, то население нашей страны уже давно бы потратило все, что только возможно на скупку финансовых продуктов. И проблема всевозможных кризисов ликвидности, невозвратов, низких показателей продаж, банкротств, конечно же, заключается не в поверхностном планировании и оценке рисков, шаблонном копировании и низкой профессиональной подготовленности, а в банальной темноте и первобытном невегласии клиентских сегментов. Кстати, говоря об отсталых клиентских сегментах, я прежде всего имею ввиду сегмент финансово успешных и потому наиболее интересных для финансовых институтов людей. Им особенно стыдно быть финансово необразованными.

Банк Garmeen кредитует без всяких технологий. Я думаю, не знаю точно, но думаю, что даже записи кредитов ведутся в толстых гросбухах. Да и зачем им технологии - некто Юсуф раздает деньги своим односельчанам, а потом сам же их и собиркает с процентами, сверяясь с записями в книге. Очень эффективное кредитование, быстро и низкозатратно. Все довольны. Почему не использовать этот опыт полностью? К чему все эти искания, внедрения и прочее?
Вот например, банк "Пойдем" развивает кредитование на доверии. Без скоринга, без контролинга и т.д.
В чем же тогда проблема. Доверие и есть главная проблема. Технологии в большом мире заменяют чувства, и человеческие отношение. В процессе распада человеческого общества с одновременным количественным увеличением технологии начинают все больше играть роль объединяющего начала или вселенского разума.

Иногда, мне кажется, что лицам, управляющим современными компаниями, элементарно не хватает гуманитарного образования. Это особенно отчетливо проявляется в рекламных кампаниях. Ощущение, что они делаются первоклассниками, в чьем семантическом активе собрано не более 7-ми сформировавшихся в младенчестве образов.

В 13 номере журнала в редакционной статье было дано определение цивилизованного уровня потребления. "...Под цивилизованным уровнем потребления я понимаю не только и не столько способность членов общества приобретать те или иные блага цивилизации, особенно дорогие. Как раз наоборот. Одним из главных критериев высокого уровня потребления индивидуумов, образующих данный социум, является способность отказаться от хаотичного потребления". (http://rfinance.ru/other/?id=9894)
Когда я смотрю на голодных, лишенных всего, замерзших людей, терпиливо стоящих в очереди за обедами и теплыми одеялами, когда я вижу родителей, которые берут бесплатных продуктов для своих семей ровно столько, чтобы хватило на день, я понимаю, что это действительно так.

В последнее время все чаще сталкиваюсь с различными сетями, рекламирующими разные товары и возможности их приобретения со скидками. Почему то приходит ассоциация с "играми с природой". Естественное стремление человеческого разума - снизить неопределенность. В покупках же "горящих" товаров и услуг - все наоборот: продают и покупают то, что подвернется. То есть, тем самым неопределенность и риски подсознательно повышаются. В чем секрет успеха? Могу предложить только одно объяснение: хаотичное, спонтанное потребление товаров и услуг сродни употреблению наркотиков. Та же бессмысленность и беспощадность.